Людмила Трошина в спектакле “Дыхание”. Более тридцати лет успешной работы в одном театре, главные роли в спектаклях лучших режиссеров, огромная палитра образов, номинация на “Золотую Маску”. Не каждый актер может похвастаться таким резюме.

После тридцати пяти лет работы в новосибирском театре “Глобус” заслуженная артистка России Людмила Трошина переехала в Москву – и практически сразу вышла на сцену Театра Наций в новом спектакле Марата Гацалова “Дыхание”, где вместе с Романом Шаляпиным рассказала трагическую историю пары, которая никак не может решиться завести ребенка. Герои маскируют свою нерешительность заботой об экологии – оказывается, ежедневные авиаперелеты через Атлантику не принесут планете столько вреда, сколько рождение нового человека. Но их реальные проблемы куда глубже. Это психологический спектакль о взрос-лых детях, о нежелании слышать друг друга и невозможности счастья. Так для Трошиной началась новая страница ее театральной истории, на этот раз – московская. Похоже, перспектива снова завоевывать внимание публики ее совсем не пугает. Актриса всегда была открыта для нового, не боялась экспериментов и самозабвенно отдавалась работе. Так что можно быть уверенными – имя Людмилы Трошиной еще не раз возникнет на столичных театральных афишах.

– Прежде всего, хочу поздравить вас с премьерой! Как все прошло, какие ощущения?

– Есть чувство недосказанности. И оно правильное. Не люблю ставить точку на премьерном показе. Всегда есть, над чем работать, если тема спектакля не отпускает и будоражит тебя, да и зрителя тоже. Очень рада была уже второй нашей совместной работе с талантливым режиссером Маратом Гацаловым. Первый наш спектакль случился в Новосибирске пять лет назад. Это был “Август: графство Осейдж”. Уже тогда я утвердилась во мнении, что Марат – настоящий капитан, знающий, куда, зачем и ради чего вести свою команду, и набрать ее умеет правильно. Хореограф Татьяна Гордеева, сценограф Ксения Перетрухина, композитор Сергей Невский, художник по костюмам Леша Лобанов – все они очень деликатно и профессионально подошли к делу. Я думаю, именно так и надо работать с этой пьесой. Любое лишнее давление могло все сломать. Так что все мы работаем в ансамбле, и это здорово!

– Вам сразу удалось найти контакт с вашим партнером Романом Шаляпиным? Все-таки в сравнении с вами он начинающий артист – у вас разный жизненный опыт, разные взгляды на профессию.

– С Ромой мы встретились в сентябре на читке. И тут же я потянулась к нему и обняла, как родного, у нас сразу возник контакт. Во время репетиций было сложнее, особенно в самом начале: приходилось преодолевать стеснение, ведь некоторые сцены написаны довольно жестко и откровенно. Разница в возрасте? Наверное, мешала. Но для режиссера это был принципиальный вопрос – наши герои живут в трех измерениях – прошлом, настоящем и будущем. Вот тут-то жизненный опыт мне и пригодился, весь этот багаж не только радости и счастья, но и потерь, и боли.

Что касается взаимодействия с Ромой как с актером, то дело не в опыте и не в возрасте. Актер либо есть, либо его нет. У Ромы очень хорошее актерское нутро, он умный, интеллигентный, и другого партнера я себе просто не представляю.

– А если бы не возникло контакта?

– Но он же возник. Хотя в спектакле мы общаемся бесконтактно, простите за тавтологию. Я в любом случае стараюсь найти аргументы за человека, никогда никого не отвергаю.

– На ваш взгляд, в чем главная проблема героев постановки “Дыхание”?

В самой пьесе много говорят об экологических проблемах, как бы “заговаривая” кризис в собственных отношениях. С одной стороны, экология – это охрана окружающей среды. А с другой – взаимодействие живых существ между собой в окружающей среде. Само слово “экология” – “айкос” – происходит от греческого “дом”, “жилище”. И наш спектакль, наверное, о том, как мы распоряжаемся жизнью в маленьком пространстве, нам отведенном и нами же созданном. Успеем ли мы поговорить, а главное – услышать и понять друг друга? Успеем ли стать счастливыми, ведь время мчится с бешеной скоростью, а слово “счастье”, как мне кажется, происходит от слова “сей-час”. И что страшнее – извержения вулканов и землетрясения в земной коре или в коре нашего головного мозга и душах наших? Порой наша жизнь состоит только из намерений, а совершить что-то важное и нужное мы боимся.

– В спектакле “Дыхание” очень жесткая структура и абсолютно стерильное пространство. Насколько сложно было гармонично существовать в таких условиях?

– Сложно и непривычно было заполнять собой постепенно раздвигающееся пространство сцены. Если вы заметили, весь спектакль мы не останавливаемся ни на секунду. И движение не должно быть суетным и бытовым, иначе бы это разрушило музыкальную, ритмическую и поэтическую структуру пьесы.

Этой скрытой хореографией очень кропотливо занималась с нами Татьяна Гордеева. Она заставила нас полюбить свое тело и довериться ему как проводнику.

– У каждого театрала есть любимый спектакль, на который хочется время от времени возвращаться. Каким, на ваш взгляд, должен быть человек, чтобы его любимым спектак-лем стало “Дыхание”?

– Понять и полюбить наш спектакль смогут те зрители, которым небезразлично, как складывается их собственная жизнь и жизнь близких им людей. Те, которые, поняв, что что-то идет не так, смогут очнуться и свое желание изменить жизнь к лучшему быстро перевести в действие. Я бы сама хотела быть зрителем на этом спектак-ле.

– Судя по всему, вам близка новая драма. “Дыхание” – не первый ваш опыт участия в современной пьесе. Расскажите, пожалуйста, о других ролях.

– Первый опыт был в восемьдесят шестом году в “Глобусе”. Перестройка открыла врата для новой драмы. Тогда состоялась лаборатория драматургов Сибири и Дальнего Востока, и я сыграла Еву в спектакле Николая Коляды “Игра в фанты”. Дальше была Елена Сергеевна в пьесе Людмилы Разумовской и “Сырая нога, или Встреча друзей” Людмилы Петрушевской, у меня там была роль жуткой пьяницы. Много всего было. Я открыта новому, обожаю классику, но за современной драматургией тоже внимательно слежу и с удовольствием с ней работаю, участвую в экспериментальных лабораториях.

– Ролей в классических пьесах у вас много – Аркадина в “Чайке”, Турусина в пьесе “На всякого мудреца довольно простоты”, Москалева в “Дядюшкином сне”, Атуева в “Свадьбе Кречинского” и другие. Что вам все-таки ближе – классика или новая драма? Или жанр не имеет значения?

– Не имеет. Новая драма со временем ведь тоже станет классикой, если она качественная, конечно. Это же замкнутый цикл – настоящая классика в любое время звучит современно, а современная драматургия со временем становится классикой. Взять хотя бы наш спектакль “Двойное непостоянство” в постановке Дмитрия Чернякова, который в 2004 году получил “Золотую Маску” как лучший спектакль малой формы. Пьесу написал Пьер де Мариво в XVIII веке, а как актуально она прозвучала в наше время! С этим спектаклем мы объездили всю Европу и даже играли в Японии.

– Я где-то в интернете прочитала, что вы отказываетесь от неблизких вам ролей. Это действительно так?

– Совсем нет! Я отказалась от роли один-единственный раз, после того, как мы выпустили “Август: графство Осейдж”. Работа над этим спектаклем оказалась очень тяжелой психологически. И вот меня назначают на роль в спектакль “Мамочки” Дениса Малютина. Снова драма. Я отказалась, хотя пьеса хорошая и спектакль в итоге получился замечательный. Но градус моих личных несчастий на тот момент оказался слишком высок. Я просто испугалась за себя. Вскоре же Роман Самгин предложил мне роль Гурмыжской в комедии Островского “Лес”, и это оказалось очень вовремя.

Возможно, мне не приходилось отказываться от ролей из-за того, что театр “Глобус” всегда дарил мне встречи с очень талантливыми режиссерами. Я работала с Борисом Морозовым, Григорием Дитятковским, Анатолием Морозовым, Валерием Фокиным, Дмитрием Черняковым, Мариной Брусникиной, Сергеем Яшиным, Еленой Невежиной. Новосибирск – совсем не провинция, это очень театральный город.

– Вы долгое время служили в “Глобусе”, где достигли очень многого. Сейчас вы переехали в Москву. Есть ощущение если не чистого листа, то новой главы?

– Конечно! За многие годы я привыкла к своим партнерам по сцене, мы стали одной семьей. А теперь – все новое, но оно того стоит. Никогда не нужно бояться менять жизнь!

С Новосибирском я, конечно, связь не теряю. В “Глобусе” идут четыре моих спектакля, я периодически туда летаю.

– Существует ли разница между московской и новосибирской публикой?

– На мой взгляд, нет. Но я и не стараюсь ее искать. Надо просто понимать, зачем ты выходишь на сцену. О чем хочешь говорить со зрителями? Тогда и возникает отклик, контакт. Это не зависит от географии. Везде – люди.

– А с московскими спектаклями вы успели познакомиться?

– Мне очень понравился “Гамлет” в постановке Робера Лепажа с Евгением Мироновым в Театре Наций. Слияние формы и содержания, способ существования артиста в этом уникальном пространстве просто восхитили меня!

– Какие у вас ожидания от работы в Москве?

– Конечно же, я жду позитивных перемен. Может быть, это будет музыкальный проект – я умею петь и всегда с удовольствием это делаю. А может быть – кино. Но для этого нужно, как минимум, внести себя в базу данных. Для меня было очень важно сделать первый шаг. И этим шагом стал наш спектакль “Дыхание”.